В преддверии эпизода Роны Манро надо наконец написать хоть что-то про The James Plays.
The James Plays - это трилогия пьес о шотландских королях, Джеймсе I, II и III (русифицируют их обычно как Яковов). Как бы шотландский ответ Шекспиру, вплоть до того, что в начале первой части появляется Генрих V, довольно далёкий от шекспировского. Но Манро довольно быстро сворачивает на свою дорогу - бескомпромиссного смешения исторического и личного, аутентичного и современного, очень-очень живого.
Мы с
lethnie пару лет назад прочитали пьесы и влюбились, вот только посмотреть спектакль по ним нам не светило - грандиозный проект Национального театра Шотландии был завершён.
Но случилось чудо, и через несколько месяцев объявили о туре с обновлённым кастом. В общем, поездку прошлым летом мы планировали так, чтобы состыковать The James Plays с Cursed Child.
Состыковалось с Ноттингемом. И на этом чудеса не закончились: как мы топали под дождём с поезда с самолёта с поезда прямо на встречу с Роной Манро, и какая она прекрасная - это отдельная история, до которой, надеюсь, я когда-нибудь доберусь. Пока про пьесы и спектакли.
Дальше со спойлерами)Три пьесы, связанные между собой и идущие одна за другой, поставлены по-разному: “James I”- в общем-то, традиционно, “James II” - более психоделически, как того и требует текст, “James III” - в условно-современных декорациях, даже немного гротескно, с лакированными туфлями и кожаными килтами. При прочтении меня больше всего зацепил Второй, в постановке - Первый.
Джеймс I, выросший в плену у Генриха V, возвращается на шотландский трон, но на родине английскому ставленнику совсем не рады. Он - поэт, чувствительная душа, далёкий от жёсткости и жестокости, вначале смутно, а потом всё более явственно ощущает свой королевский долг, и черствеет, ожесточается, чтобы сохранить престол и страну, не допустить раздробленности и бунта лэрдов. (Там - наместник, прижившийся на троне и уже не ждавший возвращения короля из изгнания, хмхм.)
Джеймс из поэта становится тираном, чтобы исполнить долг перед родиной и чтобы сделать счастливой жену - но в итоге только отдаляется от неё.
Романтическая линия здесь равноценна политической: Генрих женит Джеймса на своей кузине, английской умнице Джоан. Джоан тяжело в холодной дикой Шотландии, но она верна долгу. Они с Джеймсом в какой-то момент оказываются по-настоящему близки - юные, тонко чувствующие чужаки, - почти влюбляются друг в друга - но в той жизни, которая их ждёт, нет места такому чувству.
Вот это ощущение близости и вместе с тем недостижимости счастья зацепило меня больше всего.
(А в оригинальном касте Джеймса играл Джеймс МакАрдл, который нынче в “Ангелах в Америке”.)
История Джеймса II ещё печальнее. Он унаследовал корону совсем маленьким мальчиком, его отец был убит, мать бежала, а он остался на попечение лэрдов, которые вертели им как хотели.
Джеймс - странный, у него мёртвый брат-близнец и родимое пятно на лице, его мучают кошмары, ему снится смерть отца, и как мать прятала его в сундуке, и убийство Чёрных Дугласов на пиру, и змеи. (Это жутко написано и поставлено, кошмар прокручивается дважды, второй раз - быстро-быстро.)
Сердце этой истории - нежная дружба Джеймса с Уильямом Дугласом, сыном поднявшегося на поддержке Джеймса I дворянина. (Когда я говорю “нежная дружба”, я имею в виду, что не шипперить их невозможно, и, как я поняла, Рона Манро именно это в текст и вложила.)
Жутче кошмара - сцены, когда Джеймс, и Уильям, и юная жена Джеймса француженка Мария, и юная сестра Джеймса Анабелла предоставлены самим себе, болтают, играют в мяч, и постепенно конфликты (и ревность) между ними становятся всё серьёзнее. Они совсем ещё дети, которые оказываются втянуты в страшные интриги взрослых, и у них нет шансов нормально повзрослеть.
У Уильяма тяжёлые отношения с отцом, и отношения с Джеймсом становятся всё сложнее. Они отдаляются друг от друга. Два недолюбленных мальчика, когда-то бывшие друг для друга единственной опорой, становятся врагами.
Джеймс убивает Уильяма.
(В постановке образ Уильяма был совсем не таким, как я себе представляла, и это ощутимо повлияло на общее впечатление. А вот психодел на сцене эффектнее, чем в тексте.)
Третья пьеса, пожалуй, наиболее fem-centric из всех. Хотя женские персонажи везде живые и интересные, здесь жена Джеймса III Маргарет - равноценная ему, а то и более значимая героиня.
Джеймс тоже стал королём очень рано, но пьеса рассказывает о нём в зрелом возрасте. Он эгоцентричный гедонист, человек-каприз, одинаково жаждущий власти и наслаждения, инфантильный, ненасытный, он может быть холодным и жестоким, но всё же способен на сильные чувства, ему на всё плевать, но при этом он хочет оставить после себя какое-то наследие. Джеймс по-настоящему любит жену и восхищается ей, но постоянно крутит романы с другими женщинами и мужчинами. В одной восхитительной сцене он шлёт парламент на три буквы, целует своего слугу и сбегает с ним. До этого - приказывает хору сопровождать его повсюду (“The King, the King, his majesty the King!” - заглушает хор неугодные Джеймсу выступления в парламенте. “Fuck this”, - говорит брат Джеймса Сэнди, и просто уходит.). Но моя любимая сцена - в которой Джеймс и Маргарет обсуждают необычные яркие ткани; в ней вроде бы ничего не происходит и вместе с этим творится какая-то магия.
Джеймс пренебрегает старшим сыном и приближает к себе младшего.
Конечно, до добра его это не доводит.
А на первом плане разворачивается история Маргарет, которая любит Джеймса и защищает его от справедливых нападок, которая любит мужа как мужчину, но которой слишком часто приходится разговаривать с ним как с ребёнком. Всему есть предел. Она видит себя в зеркале и вдруг осознаёт, что она ещё ого-го, а не ненужная старуха, она сильная, умная, красивая. Она, датчанка, после бегства Джеймса убеждает гордых шотландских лордов принять её как королеву и правительницу. Она и раньше делала за Джеймса его работу.
Маргарет слишком скоро умирает.
Конечно, Джеймса убивает его старший сын, тоже Джеймс.
После убийства отца Джеймс IV носит под одеждой цепь. Наследие предков теперь - его бремя. Колесо истории начинает новый оборот.
(На сцене Джеймс раздевается, обматывает вокруг себя цепь, и снова одевается. Даже после прочтения пьесы, это очень неожиданная full frontal nudity.)
Надеюсь, что Манро всё-таки напишет и дальше, про Джеймсов Четвёртого, Пятого и Шестого (а там, может, и про Марию Стюарт). Я теперь немножко фангёрл.