Дайри умерли, а я ещё нет.

Одиннадцатый ускользает.
Память, конечно, истирается.
Память остаётся, но жизни в ней уже нет.
Жесты, интонации, манеры, способ общения и выражения - всё это откладывается в области затылка задокументированно, уходит с кончиков пальцев, из глотки, из ритма моего дыхания, из движений моего лица. Уходит навсегда.
Умолчания переписываются.
И я так жду Двенадцатого, я уже люблю его, но, даже если бы я его не ждала, Одиннадцатого всё равно пришлось бы потерять. Пережить.
В прошлый раз было точно так же.
Я так не хочу, чтобы ты уходил из моего дыхания.