Дайри умерли, а я ещё нет.
Финал накрывает смыслами, символами и поэзией.
СпойлерыСмерть
Если вы так или иначе следили за новостями со съёмок, то помните, как мы смеялись, увидев на фото очередное кладбище.
Трензалор оказался кладбищем.
(Доктор умрёт. Он падёт в битве - кого? с кем? неважно - на полях Трензалора, и его похоронят в ТАРДИС)
В фандоме есть легенда, что рождественский эпизод задаёт паттерн на весь следующий сезон, определяет его. Давно, ещё зимой, Джейни написала о "Снеговиках": "...И именно это — сопереживание — и решает проблему того, как справляться со смертью. А самой Кларе остаётся только умереть, что она и делает. Окончательным решением является принять правду, испытать все те страшные чувства, которые сопровождают потерю, и разделить эти чувства с другими, с семьёй и друзьями. В конечном счёте, Доктор ничего не может поделать со смертью и скорбью, медицина не способна предотвратить неизбежного. Это, на самом деле, не конец, где «сила любви» спасает положение. Это конец, где положение спасают силы скорби и принятия." Тема смерти, скорби и принятия прошла через весь сезон, то появляясь на поверхности, то снова теряясь в глубине, и в полной мере вернулась в финале. Доктору приходится столкнуться не только со своей смертью, но и со смертью Ривер.
Когда-то Моффат сказал в интервью, что хочет рассказать историю, в которой Доктор поймёт, что у них с Ривер осталось совсем мало времени. А потом, после 7А, он сказал, что изначально в "Ангелы захватывают Манхэттен" было ещё одна или две линии, но до экрана они не добрались. После "Снеговиков" казалось, что дорога с Манхэттена на облако - не прямая, как будто, намеренно или нет, не хватает кусочка пазла. Всё сходится к одному: возможно, там были Башни. Возможно, параллель между капитаном Латимером и Доктором, которую проводила Джейни, на самом деле ещё ярче. Возможно, эмоциональная связь между "Снеговиками" и "Именем Доктора" куда существеннее, потому что, возможно, это та же самая смерть.
Доктор и Ривер оба должны принять её смерть. Отпустить друг друга и самих себя. Это грань между ghost story и love story.
Любовь
Но им нужно принять не только смерть, но и любовь. Всё то, что они подавляли, скрывали, от чего бежали в своих отношениях. Чувства и решения друг друга.
Здесь я писала, что в "The Angels take Manhattan" Доктор и Ривер напоминают Эми и Рори из "Asylum of the Daleks" - упрямые, эгоистично-самоотрешённые (о, эта тонкая грань между "ради себя" и "ради тебя"), предпочитающие промолчать и решить за себя и за другого, потому что я-знаю-как-лучше. Параллель продолжилась, и Доктор и Ривер из "The Name of the Doctor" - это Эми и Рори из "The Angels take Manhattan". Они говорят. И Доктор - к чёрту викторианские ценности - открывается до самого нутра ("There's a time to live and a time to sleep. You're an echo" - глубже честности быть не может), а Ривер признаёт свою уязвимость ("Never let him see the damage" остаётся в прошлом). И они понимают и принимают это, как Эми и Рори на парапете а Нью-Йорке.
You are always here to me. And I always listen. And I can always see you.
Всего 16 слов.
Чего у Моффата не отнять, так это его умения складывать из слов потрясающие вещи, которые больше внутри.
Миф
Pandorica. That's a fairytale! - Aren't we all?
Мир Моффата построен на Мифе, а Миф не может сохраняться в точности. В пространстве Мифа всё - слух. По испорченному телефону передаются легенды о Докторе и Пандорике, о Докторе и Тишине, о смерти Доктора, о Трензалоре. Вот только, путешествуя во времени, обгоняешь легенды, слышишь эхо того, что ещё не случилось, и это эхо становится пророчеством. Шёпот вокруг.
Легенды живут в стихах, присказках, колыбельных. Tick-tock, goes the clock...
Клара
Так сразу и не поймёшь, почему она шагает во временной поток Доктора.
Она делает это, потому что так правильно. Потому что её друг умирает, и это единственный шанс его спасти. Потому что она точно знает, что способна это сделать (уже сделала - невозможная девочка), и поэтому готова рискнуть.
Клара не одержима Доктором, и это приятно уже по факту разнообразия. Ей страшно, но она всё-таки принимает решение. Потому что так надо.
Сцена, в которой она собирается с силами, потрясающая. С каждым перемотром я замечаю новые грани - что-то в глазах, в осанке, в интонации. Дженне наконец-то есть, что играть. Всё-таки нам с ней повезло.
Идеи
В этом эпизоде изящные умные идеи не оставлены болтаться в воздухе, а органично вписаны в историю.
Снова игра в слова: "The Doctor has a secret that he will take to the grave. It is discovered." Не тайна. Могила.
Поля Трензалора - поле битвы.
ТАРДИС протекает (снова!), и больше внутри оказывается снаружи.
Если ТАРДИС отказывается приземлиться, она упадёт.
Доктор, похороненный в ТАРДИС. Ключ в его гробницу - его имя.
"My grave is, potentially, the most dangerous place in the universe." - и сразу если не всё, то многое становится яснее. Могила Доктора открывает доступ к его временной линии, а никто не путешествовал во времени и не изменял вселенную больше, чем он. И, кажется, по его временной линии можно попасть внутрь временной ловушки?..
Мы не знаем об одной инкарнации Доктора, но нумерацию менять не надо. Потому что Одиннадцатый - одиннадцатый Доктор, но двенадцатая инкарнация таймлорда, обычно зовущего себя Доктором.
В "Истории Временной войны" Доктор назван своим именем, потому что там он не Доктор.
Beast Below
Мы снова вернулись к теме identity.
Доктор выбрал своё имя и свой путь, но однажды ему пришлось нарушить клятву.
Как? Почему? И что ему делать с тем, что является его частью?
And then I find a new name 'cause I won't be The Doctor anymore.
В этой истории очень легко сфальшивить - слишком тонкая тема, слишком много уже было сказано, слишком узкое пространство для манёвра, слишком близко к сердцу принимает её каждый фанат. Но на этом материале есть шанс рассказать нечто удивительное и уникальное.
Ждём ноября.
СпойлерыСмерть
Если вы так или иначе следили за новостями со съёмок, то помните, как мы смеялись, увидев на фото очередное кладбище.
Трензалор оказался кладбищем.
(Доктор умрёт. Он падёт в битве - кого? с кем? неважно - на полях Трензалора, и его похоронят в ТАРДИС)
В фандоме есть легенда, что рождественский эпизод задаёт паттерн на весь следующий сезон, определяет его. Давно, ещё зимой, Джейни написала о "Снеговиках": "...И именно это — сопереживание — и решает проблему того, как справляться со смертью. А самой Кларе остаётся только умереть, что она и делает. Окончательным решением является принять правду, испытать все те страшные чувства, которые сопровождают потерю, и разделить эти чувства с другими, с семьёй и друзьями. В конечном счёте, Доктор ничего не может поделать со смертью и скорбью, медицина не способна предотвратить неизбежного. Это, на самом деле, не конец, где «сила любви» спасает положение. Это конец, где положение спасают силы скорби и принятия." Тема смерти, скорби и принятия прошла через весь сезон, то появляясь на поверхности, то снова теряясь в глубине, и в полной мере вернулась в финале. Доктору приходится столкнуться не только со своей смертью, но и со смертью Ривер.
Когда-то Моффат сказал в интервью, что хочет рассказать историю, в которой Доктор поймёт, что у них с Ривер осталось совсем мало времени. А потом, после 7А, он сказал, что изначально в "Ангелы захватывают Манхэттен" было ещё одна или две линии, но до экрана они не добрались. После "Снеговиков" казалось, что дорога с Манхэттена на облако - не прямая, как будто, намеренно или нет, не хватает кусочка пазла. Всё сходится к одному: возможно, там были Башни. Возможно, параллель между капитаном Латимером и Доктором, которую проводила Джейни, на самом деле ещё ярче. Возможно, эмоциональная связь между "Снеговиками" и "Именем Доктора" куда существеннее, потому что, возможно, это та же самая смерть.
Доктор и Ривер оба должны принять её смерть. Отпустить друг друга и самих себя. Это грань между ghost story и love story.
Любовь
Но им нужно принять не только смерть, но и любовь. Всё то, что они подавляли, скрывали, от чего бежали в своих отношениях. Чувства и решения друг друга.
Здесь я писала, что в "The Angels take Manhattan" Доктор и Ривер напоминают Эми и Рори из "Asylum of the Daleks" - упрямые, эгоистично-самоотрешённые (о, эта тонкая грань между "ради себя" и "ради тебя"), предпочитающие промолчать и решить за себя и за другого, потому что я-знаю-как-лучше. Параллель продолжилась, и Доктор и Ривер из "The Name of the Doctor" - это Эми и Рори из "The Angels take Manhattan". Они говорят. И Доктор - к чёрту викторианские ценности - открывается до самого нутра ("There's a time to live and a time to sleep. You're an echo" - глубже честности быть не может), а Ривер признаёт свою уязвимость ("Never let him see the damage" остаётся в прошлом). И они понимают и принимают это, как Эми и Рори на парапете а Нью-Йорке.
You are always here to me. And I always listen. And I can always see you.
Всего 16 слов.
Чего у Моффата не отнять, так это его умения складывать из слов потрясающие вещи, которые больше внутри.
Миф
Pandorica. That's a fairytale! - Aren't we all?
Мир Моффата построен на Мифе, а Миф не может сохраняться в точности. В пространстве Мифа всё - слух. По испорченному телефону передаются легенды о Докторе и Пандорике, о Докторе и Тишине, о смерти Доктора, о Трензалоре. Вот только, путешествуя во времени, обгоняешь легенды, слышишь эхо того, что ещё не случилось, и это эхо становится пророчеством. Шёпот вокруг.
Легенды живут в стихах, присказках, колыбельных. Tick-tock, goes the clock...
Клара
Так сразу и не поймёшь, почему она шагает во временной поток Доктора.
Она делает это, потому что так правильно. Потому что её друг умирает, и это единственный шанс его спасти. Потому что она точно знает, что способна это сделать (уже сделала - невозможная девочка), и поэтому готова рискнуть.
Клара не одержима Доктором, и это приятно уже по факту разнообразия. Ей страшно, но она всё-таки принимает решение. Потому что так надо.
Сцена, в которой она собирается с силами, потрясающая. С каждым перемотром я замечаю новые грани - что-то в глазах, в осанке, в интонации. Дженне наконец-то есть, что играть. Всё-таки нам с ней повезло.
Идеи
В этом эпизоде изящные умные идеи не оставлены болтаться в воздухе, а органично вписаны в историю.
Снова игра в слова: "The Doctor has a secret that he will take to the grave. It is discovered." Не тайна. Могила.
Поля Трензалора - поле битвы.
ТАРДИС протекает (снова!), и больше внутри оказывается снаружи.
Если ТАРДИС отказывается приземлиться, она упадёт.
Доктор, похороненный в ТАРДИС. Ключ в его гробницу - его имя.
"My grave is, potentially, the most dangerous place in the universe." - и сразу если не всё, то многое становится яснее. Могила Доктора открывает доступ к его временной линии, а никто не путешествовал во времени и не изменял вселенную больше, чем он. И, кажется, по его временной линии можно попасть внутрь временной ловушки?..
Мы не знаем об одной инкарнации Доктора, но нумерацию менять не надо. Потому что Одиннадцатый - одиннадцатый Доктор, но двенадцатая инкарнация таймлорда, обычно зовущего себя Доктором.
В "Истории Временной войны" Доктор назван своим именем, потому что там он не Доктор.
Beast Below
Мы снова вернулись к теме identity.
Доктор выбрал своё имя и свой путь, но однажды ему пришлось нарушить клятву.
Как? Почему? И что ему делать с тем, что является его частью?
And then I find a new name 'cause I won't be The Doctor anymore.
В этой истории очень легко сфальшивить - слишком тонкая тема, слишком много уже было сказано, слишком узкое пространство для манёвра, слишком близко к сердцу принимает её каждый фанат. Но на этом материале есть шанс рассказать нечто удивительное и уникальное.
Ждём ноября.
@темы: God save the Queen!, Сериалы, Doctor Who, Meta, 11
-
-
25.05.2013 в 21:20-
-
25.05.2013 в 22:16Ну, мне очень понравилось))
-
-
25.05.2013 в 23:12-
-
25.05.2013 в 23:37-
-
26.05.2013 в 02:12-
-
26.05.2013 в 10:22-
-
26.05.2013 в 18:16oh.
Спасибо за пост, да)
-
-
26.05.2013 в 18:28-
-
27.05.2013 в 18:03-
-
27.05.2013 в 18:05Можно, конечно))