Шипулин, дорогой, ну, как же ты так ужасно стреляешь? Ты единственный биатлонист, у которого то, чем стреляют, есть прямо в фамилии. Пули, пули — они же должны лететь у тебя прямо из глаза и прямо туда, куда ты им смотришь. И ты стреляешь, как пьянь, Шипулин, ты стреляешь как я в школьном тире, почему эти дополнительные патроны, Шипулин — черт тебя возьми, ДА МОЖЕШЬ ТЫ ВООБЩЕ ХОТЬ РАЗ ПОПАСТЬ?!!
И он попадает их, и укладывает их все в самой последней стрельбе, и вы заметили — когда все закроешь, они так на экране хоп! — и исчезают, и тогда все остальные вниз опускаются...
А все остальные-то в это время в них целятся! Вот зачем метко стрелять и быстро нужно!
Ну, вот теперь беги, милый, беги, родной. И не Антоша ты никакой — Антон Владимирович, вот и папа на трибуне с мамой. Беги. Австриец уже все, он назад оглядывается, он не гонится. Немец вот он. Скушай его, Антон, сожри его, выплюнь... Только осторожно... Давай... Давай... Давай...
Это вот я сейчас читаю Уткина и рыдаю.
Я не видела гонку.
Жизнь такая странная штука, что я не видела самую главную гонку последних четырёх лет. То ли тряслась в машине, то ли в трамвае, то ли бродила по улочкам одного европейского города... не хочу считать.
Я сделала выбор абсолютно осознанно, но, кажется, я даже жалею. Так почти никогда не бывает.
Девочек я вчера тоже не видела, кстати. Работала, потом ехала.
Сегодня, ближе к вечеру, зашла в макдональдс, подключилась к вай-фаю, заглянула на ленту.ру и чуть не упала со стула. Позвонила сестре.
Я до сих пор не видела протокол и не понимаю, КАК. Совсем не понимаю.
Позавчера был какой-то странный инсайд, но даже у меня не складывается объясняющая происходящее конспирологическая теория.
Чтобы вот так две самых главных гонки сложились, когда шансы на это минимальны.
Придя в отель, влезла, может, раз в третий за все ОИ в медальный зачёт, и перестала понимать вообще всё.
Пожалуйста, не попадитесь.
Никто.