Однажды кто-то, не помню кто, сказал, что РТД - астральный сын Терри Нейшена. Уже после первой части «Вторжения далеков на Землю» я поняла, что это очень похоже на правду.
Слова и капсыСерия напоминает, во-первых, одну из игр с Одиннадцатым про вторжение далеков – сюжетом и декорациями, а, во-вторых, «Last of the Time Lords» - атмосферой безысходности. Да уж, сейчас такое и представить сложно, а тогда – далеки захватили Землю, а Доктор всё пропустил.
Вот и первое сходство: мрачность. Всё плохо. Людей почти не осталось. Нигде не безопасно. Плакат этот – «Не сбрасывайте тела в реку». («А так хотелось!» - прокомментировала Летни.) Разруха. Люди, потерявшие надежду, отчаявшиеся. Трупы кругом, вообще нехарактерно много смертей. Пустые улицы.
Можно возразить, что это всё обычное дело и много раз было. Но есть одно но: оно чертовски реалистично. Вот знаете, почему далеки – самые страшные классические монстры? Потому что они единственные, кто не носит колготки ни на каких частях тела. Поэтому они выглядят как настоящие и здесь действительно пугают. Далеки здесь, кстати, разноцветные. Или вот: повстанец перед боем с роболюдьми пересчитывает патроны, совершенно неакцентированно. Такие детали и создают очень реалистичную атмосферу безнадёжности. Качество съёмок потрясает; как будто смотришь большой фильм того времени. Очень интересная операторская работа, конкретнее объяснить не могу, ибо не специалист, но местами ракурсы и движение камеры завораживают. А музыка! Барбара и Дженни везут Дортмуна в коляске по Лондону, бегут, бегут, бегут. Сцена и сама по себе потрясающая, но какие же там барабаны!
Ну и, разумеется, персонажи. В прошлой серии была очень, очень живая Барбара, но теперь! Доктор отчитывает Сьюзен как ребёнка, когда она полезла туда, куда не следовало; она и есть по-прежнему unearthly child. У них вообще очень трогательные отношения. Йен чуть не срывается, когда видит, что Барбара и Сьюзен в очередной раз пропали неизвестно куда. Он и злится, и переживает, и нервно посмеивается, разводя руками. А потом теребит травинку, ворошит ногами песок. И это всё такое… настоящее. Сьюзен, которая говорит, что у неё нет дома – ни времени, ни места. Сколько она уже скитается с дедом? Тем не менее, она говорит про Доктора, между прочим, совсем ещё молодого и зелёного: «He is pretty fantastic sort of man». Даже по галлифрейским меркам. Она вообще за глаза им безгранично восхищается, хотя, когда он рядом, ведёт себя как обыкновенная внучка с обыкновенным дедом. Доктор тоже хорош. Делает вид, что не замечает, что происходит между ней и Дэвидом, а сам тихо по-доброму посмеивается.
Когда смотрела, как Барбара и Дженни пытаются выбраться из Лондона на древнем грузовике, найденном в Музее общественного транспорта, всё вспоминала про тест Бехдель. Эта серия проходит его на все 100! Ведь ещё только 60-е, а поди ж ты. А как они на этом грузовике разбивают боевое построение далеков!
Первое расставание.
Доктор опять решает за всех, и это, наверное, правильно. Потому что заставлять Сьюзен выбирать между Дэвидом и дедом, кажется, хуже. Доктор здесь растерянный и трогательный, но вместе с тем он уверен в своём решении. Он ещё не привык терять. Он заставляет Сьюзен мгновенно повзрослеть, возможно, это жестоко, но разве не было бы жестоко оставить её в ТАРДИС или заставить решать саму? Мы впервые видим Доктора-одиночку: он отделяет себя от остальных, в первую очередь, от Сьюзен, показывая, что жизнь вне времени и пространства подходит для него, но больше ни для кого; всем остальным однажды нужно найти свой дом. А Доктор от своего дома бежит.
Это прощание перекликается с ньюскулом, и, как ни странно, больше всего похоже на “Journey’s End”. А ключ от ТАРДИС становится символом.
Слова и капсыСерия напоминает, во-первых, одну из игр с Одиннадцатым про вторжение далеков – сюжетом и декорациями, а, во-вторых, «Last of the Time Lords» - атмосферой безысходности. Да уж, сейчас такое и представить сложно, а тогда – далеки захватили Землю, а Доктор всё пропустил.
Вот и первое сходство: мрачность. Всё плохо. Людей почти не осталось. Нигде не безопасно. Плакат этот – «Не сбрасывайте тела в реку». («А так хотелось!» - прокомментировала Летни.) Разруха. Люди, потерявшие надежду, отчаявшиеся. Трупы кругом, вообще нехарактерно много смертей. Пустые улицы.
Можно возразить, что это всё обычное дело и много раз было. Но есть одно но: оно чертовски реалистично. Вот знаете, почему далеки – самые страшные классические монстры? Потому что они единственные, кто не носит колготки ни на каких частях тела. Поэтому они выглядят как настоящие и здесь действительно пугают. Далеки здесь, кстати, разноцветные. Или вот: повстанец перед боем с роболюдьми пересчитывает патроны, совершенно неакцентированно. Такие детали и создают очень реалистичную атмосферу безнадёжности. Качество съёмок потрясает; как будто смотришь большой фильм того времени. Очень интересная операторская работа, конкретнее объяснить не могу, ибо не специалист, но местами ракурсы и движение камеры завораживают. А музыка! Барбара и Дженни везут Дортмуна в коляске по Лондону, бегут, бегут, бегут. Сцена и сама по себе потрясающая, но какие же там барабаны!
Ну и, разумеется, персонажи. В прошлой серии была очень, очень живая Барбара, но теперь! Доктор отчитывает Сьюзен как ребёнка, когда она полезла туда, куда не следовало; она и есть по-прежнему unearthly child. У них вообще очень трогательные отношения. Йен чуть не срывается, когда видит, что Барбара и Сьюзен в очередной раз пропали неизвестно куда. Он и злится, и переживает, и нервно посмеивается, разводя руками. А потом теребит травинку, ворошит ногами песок. И это всё такое… настоящее. Сьюзен, которая говорит, что у неё нет дома – ни времени, ни места. Сколько она уже скитается с дедом? Тем не менее, она говорит про Доктора, между прочим, совсем ещё молодого и зелёного: «He is pretty fantastic sort of man». Даже по галлифрейским меркам. Она вообще за глаза им безгранично восхищается, хотя, когда он рядом, ведёт себя как обыкновенная внучка с обыкновенным дедом. Доктор тоже хорош. Делает вид, что не замечает, что происходит между ней и Дэвидом, а сам тихо по-доброму посмеивается.
Когда смотрела, как Барбара и Дженни пытаются выбраться из Лондона на древнем грузовике, найденном в Музее общественного транспорта, всё вспоминала про тест Бехдель. Эта серия проходит его на все 100! Ведь ещё только 60-е, а поди ж ты. А как они на этом грузовике разбивают боевое построение далеков!
Первое расставание.
Доктор опять решает за всех, и это, наверное, правильно. Потому что заставлять Сьюзен выбирать между Дэвидом и дедом, кажется, хуже. Доктор здесь растерянный и трогательный, но вместе с тем он уверен в своём решении. Он ещё не привык терять. Он заставляет Сьюзен мгновенно повзрослеть, возможно, это жестоко, но разве не было бы жестоко оставить её в ТАРДИС или заставить решать саму? Мы впервые видим Доктора-одиночку: он отделяет себя от остальных, в первую очередь, от Сьюзен, показывая, что жизнь вне времени и пространства подходит для него, но больше ни для кого; всем остальным однажды нужно найти свой дом. А Доктор от своего дома бежит.
Это прощание перекликается с ньюскулом, и, как ни странно, больше всего похоже на “Journey’s End”. А ключ от ТАРДИС становится символом.